1. Введение
Со времени последнего Конгресса МСЛ в своих систематически обновляемых отчетах, статьях и документах мы указываем на то, что мир переживает крайнюю политическую и социальную поляризацию. Ощутимая атмосфера политической напряженности и растущей социальной борьбы, включая восстания, революции и возможности для левых сил на одном полюсе ситуации, и заметные проявления правых и крайне правых на другом полюсе, – вот то, что характеризует ситуацию в мире. Это происходит в рамках очевидного капиталистического кризиса, который с начала 2022 года сочетается с войной на Украине и перманентной напряженностью между США-НАТО и Россией в рамках нарастающего межимпериалистического конфликта, в который вовлечен и Китай, что стало очевидным в течение напряженных месяцев кризисом, с которым столкнулись Тайвань и Азия в целом. Эта напряженность предвосхищает грядущие сражения за мировую гегемонию. Межимпериалистические разногласия и ощутимая социально-политическая поляризация наблюдаются в мире, погрязшем в экономических и социальных кризисах, ужесточении экономии, голоде и уничтожении окружающей среды. При перспективе еще более напряженной классовой борьбы, поворотов влево и политических исканий народных масс вне традиционных партий.
Этот краткий обзор ситуации в мире, который будет специально рассмотрен на предварительной конференции МСЛ в тексте о международной ситуации, помогает нам вникнуть в ситуацию на нашем континенте, где фиксируются многие из этих особенностей, будучи различными в отдельно взятых странах. Наш регион является одним из самых динамичных в том, что касается подъема классовой борьбы. В Латинской Америке мы только что стали свидетелями и приняли участие в целой череде протестов и восстаний, которая началась в апреле 2018 года в Никарагуа, когда народ восстал против диктатуры Ортеги-Мурильо, и качественно упрочилась в 2019 году, когда в авангард борьбы встала Чили, при этом схожие процессы происходили в Эквадоре, Пуэрто-Рико, Боливии, Колумбии, Гаити и т. д. В 2021 году взорвалась Колумбия, прошли массовые протесты на Кубе.
И вот мы становимся свидетелями очередного этапа, новой волны на континенте, где, в соответствии с мировой ситуацией, в разных странах вновь начинают происходить те же процессы. В 2022 году массовые акции протеста прошли в Эквадоре и Панаме. Значительный подъем наблюдается в разных странах, таких как Аргентина, где народ протестует против ужесточения бюджетной экономии, или Бразилия, где люди выступили против Болсонару. С конца прошлого года по сегодняшний день мы наблюдаем массовые протесты на Гаити, в Перу идет всеобщее восстание против правого переворота. Мы рассмотрим особенности ситуации подробнее в другой главе этого текста. Здесь же мы упоминаем их в качестве примеров, отмечая, что они являются частью ситуации, возникшей в результате международного экономического и социального кризиса, что ставит нас перед необходимостью консолидировать наше участие и политическое строительство на пути к новым возможностям и грядущим вызовам.
В этом контексте мы написали следующий документ, в котором анализируем эту ситуацию и углубляемся в жаркие политические дебаты, анализируем резкий рост степени империалистического вмешательства во внутренние дела различных государств, электоральные поражения правых сил различного толка, новые правительства с прогрессивным обличьем, пытающиеся отсрочить фиаско предыдущих составов, ведя стратегические дебаты со всеми реформистскими и поссибилистскими течениями. Внутри левых сил также имеются перспективные политические течения, в состав наиболее важных из которых входят члены МСЛ, и в первую очередь для них мы излагаем наше мнение. Наконец, мы также описываем ту политику и ту программу, которая должна быть принята в разгар этой борьбы, дабы упрочить строительство революционных организаций и самой МСЛ по всей Латинской Америке.
2. Социально-экономический кризис
В последние годы наш континент страдает от последствий глобального капиталистического кризиса и иррациональных действий крупных добывающих корпораций, действующих в альянсе с капиталистическими правительствами региона и вмешивающимися в наши внутренние дела империалистическими державами. Подобная политика, наряду с сильной зависимостью от таких организаций, как МВФ, и планы по урезанию бюджетных расходов, внедряемые правительствами различного политического толка, характеризуют всю ситуацию. К этому следует добавить очередные попытки США восстановить и углубить политический и экономический контроль на континенте, с учетом постоянного прогресса Китая, выступающего в качестве основного конкурента американцев во всем регионе.
Чтобы разобраться в этом, необходимо знать, что США владеют 22% всего инвестиционного капитала на континенте и действуют не только экономически, предпринимая шаги и политического, и военного характера. Но в экономическом плане за последние годы Китай опередил Штаты в том, что касается товарооборота с Латинской Америкой: если в 1994 году он составлял всего 1,7%, то сегодня речь идет о 14,4%, т. е. о 450 млрд. долларов, что является самым высоким показателем среди всех государств мира. Добавим к этому то, что он пытается выбиться в абсолютные лидеры за счет своих корпораций, занимающихся добычей лития в Аргентине, Боливии и Чили. Успехи Китая в деле использования нашего континента в качестве экспортера сырья обусловлены, прежде всего, проникновением тихоокеанского проекта «Шелкового пути», в рамках которого экономические соглашения заключили уже 20 стран континента. На геополитическом уровне еще одним игроком пытающимся продвинуться вперед является Россия, но она идет иным путем: через военные соглашения и продажу оружия восьми латиноамериканским странам.
В этом контексте экономическая и социальная ситуация, как и во всем остальном мире, заметно ухудшилась в период жуткой пандемии, одновременно продемонстрировав тот социальный упадок, в котором живут миллионы латиноамериканцев. Очевидно, что перед лицом этой ситуации единственной реакцией американского империализма и правительств региона была попытка взвалить бремя этого кризиса на плечи народных масс, рабочих и молодежи.
После пика пандемии в 2021 г. мы стали свидетелями новых проявлений экономического кризиса, которые сохранялись на протяжении всего 2022 г., а прогнозы на 2023 г. предполагают его продолжение. Например, данные исследований ЭКЛАК показывают, что в течение того, что они называют потерянным десятилетием, на континенте сохранится заметная тенденция к экономическому спаду. При сравнении показателей отмечается, что линия роста, которая была несколько выше стандартной в предыдущие годы, в 2022 год достигнет 3,7%, а к 2023 году упадет до отметки в 1,3%, в среднем же рост от страны к стране едва составит 0,9%. Сама ЭКЛАК предупреждает, что, если взять шестилетний период 2014-2019 годов, то вследствие замедления мировой экономики на нашем континенте в те годы наблюдался мизерный рост в 0,3%, сравнимый с годами «Великой депрессии» или Первой мировой войны.
Экономика региона в настоящее время страдает от этого кризиса, который усугубляется драматично высокой внешней задолженностью и зависимостью, которые душат экономику и политически привязывают наши страны к планам международных кредитных организаций. Это проблема первой величины: валовой долг всех стран региона эквивалентен 78% ВВП, а проценты по ним – 59%.
В подобной ситуации, от которой страдает подавляющее большинство населения, фиксируются существенные изменения в политике, касающейся добычи и природоохраны, что не решает социальных драм и лишь ухудшает ситуацию, так как политики дают добро на расхищение наших богатств. Наш континент весьма востребован из-за своих огромных природных ресурсов. Латинская Америка обладает огромными энергетическими ресурсами, при этом такие страны, как Венесуэла или Боливия, являются одними из основных экспортеров нефти и газа. У Аргентины также есть запасы нефти и полезные ископаемые, равно как и у Чили: обе эти страны наряду с Боливией составляют так называемый литиевый треугольник. Бразилия и Мексика обладают обширными нефтяными и минеральными ресурсами, у Перу есть руда, у Эквадора – нефть и т. д. Кроме того, на континенте содержится 22% запасов пресной воды, что высоко ценится державами в ситуации, когда мир страдает от засух и загрязнения окружающей среды. Кроме того, мы обладаем 23% лесного фонда планеты, здесь обитает более 50% видов животных (на район Амазонку приходится 10% всех видов животных мира), у нас 178 экологических регионов. Ситуация в этом отношении сильно ухудшилась из-за активной экстрактивистской политики, чрезмерной эксплуатации ресурсов, широкомасштабной расчистки, интенсивного земледелия и выращивания сои, среди иных прочих пороков капитализма.
Это усугубляется вызванным империалистическим капитализмом регрессивным феноменом: климатическими изменениями. Среди прочего, это приводит к интенсивному таянию льдов, и это на континенте, где огромные ледники расположены вдоль всего Андского хребта, но они исчезают со страшной скоростью. Перу, Боливия, Эквадор и Колумбия – как наиболее пострадавшие страны – потеряли около 40% своих ледников. Согласно отчету Всемирного банка, «становятся все более частыми ураганы, наводнения и засухи, по оценкам, к 2030 году 17 миллионов человек, возможно, будут вынуждены покинуть свои дома, почти 6 миллионов человек могут оказаться в условиях крайней нищеты, в основном ввиду нехватки питьевой воды, а также пагубного воздействия чрезмерной жары и наводнений». В другом отчете добавляется, что в Центральной Америке и Карибском бассейне урожайность бобовых и кукурузных полей снизится на 20%.
В общем, сочетание планов ужесточения бюджетной экономии, попрания социальных завоеваний, экстрактивистской и экоцидной политики заметно ухудшает условия жизни населения на всем континенте. Следствием этого является резкий рост, а в некоторых странах просто сохранение социального неравенства и очень заметный уровень бедности и нищеты. Неравенство растет вместе с планами урезания бюджетных расходов, реализуемыми как правыми, так и «прогрессивными» правительствами. По словам экономиста Томаса Пикетти, 1% самых богатых жителей континента владеет 25% всех богатств (в США на этот 1% приходится 18% богатств страны).
Этот рост неравенства происходит параллельно увеличению уровня бедности и нищеты, когда почти у всего населения отсутствует будущее. Среди прочего, нарастают массы людей, пытающихся с риском для жизни, несмотря на угрозу наказания, прорываться на север, в сторону США, что свидетельствует об отчаянном положении народных масс (особенно в Центральной Америке). К примеру, в 2021 году на пути в США или вблизи американской границы было задержано и (или) избито около 1 700 000 человек.
В настоящее время уровень бедности остается высоким в одних странах и растет в других. Еще одним негативным фактором, находящим отражение в этом феномене, является инфляция, которая в 2022 году в среднем по континенту превысила 8%. В 2018 году уровень бедности в Латинской Америке составлял 29,8%, а в 2022 году он достиг 33,7%. Уровень крайней бедности за тот же период возрос с 10,4% до 14,4%. Ожидается, что с учетом этой тенденции и результатов урезания бюджетных расходов к 2023/2024 гг. еще около 8 миллионов человек будут подвергнуты риску отсутствия продовольственной безопасности, в дополнение к более чем 85 миллионам, которые уже страдают от этого сегодня.
Нечто подобное происходит с уровнями занятости и безработицы: эта драма будоражит весь регион и является мощным движителем борьбы. Зарплата утратила покупательную способность во времена пандемии, немного восстановилась во второй половине 2021 года и снова упала ввиду влияния войны в Украине на мировую экономику. Нечто подобное произошло и с безработицей, которая по-прежнему очень высока и в последние годы составляет около 8%. В то же время, по оценкам МОТ, от 50% до 80% рабочих мест, созданных после пандемии, относятся к сфере неофициальной занятости, которая является крайне ненадежной и отличается плохими условиями труда.
Дабы вклиниться эту ситуацию, необходимо быть – насколько это возможно – в авангарде всех процессов классовой борьбы и ускорить строительство революционных и альтернативных организаций левых, в противовес правым и «прогрессивным» правительствам, виновным в сложившейся ситуации вместе со всеми вмешивающимися во внутренние дела империалистическими державами.
3. Очередной цикл сильного подъема и поляризации
Латинская Америка переживает очередную нарастающую волну движения народных масс, в котором не было таких масштабов с начала тысячелетия, когда протесты, восстания и революционные процессы происходили в Эквадоре, Аргентине, Боливии и Венесуэле, но в политическом отношении им на смену пришли правительства, которые сами себя называли прогрессивными, реформистскими и левоцентристскими и наиболее радикальным проявлением которых было боливарианство Чавеса. Почти два десятилетия спустя мы переживаем новый пик классовой борьбы. В 2018 году политическая и социальная поляризация выразилась в подъеме массового движения против планов ужесточения экономии и разграбления природных богатств. Реакцией правительств были репрессии, которые лишь усилили характерные для этого периода явления: поляризацию, политический, социальный и экономический кризис. Это характерная для Латинской Америки ситуация повторяющегося кризиса. Анализ и действенное участие должны подготовить нас к совершению рывков организационного характера в ситуации, в которой будет преобладать недовольство широких слоев населения, а также политизация авангарда, возникающая в ходе борьбы, восстаний и революций.
Благодаря восстаниям в Чили в 2019 году и Колумбии в 2021 году изменения стали качественными, жестокая пандемия привела к углублению кризиса, резкому ухудшению политической ситуации в Бразилии и Аргентине, масштабным протестам в Центральной Америке, Эквадор, Гаити и Перу, которые пришлись на конец 2022 и начало 2023 года. Это порождает страх правящих классов и империализма на этапе, характеризуемом нестабильностью и поляризацией, что ведет к усилению как правых, так и левых сил. Обзор цикла, который начался в 2000 году, поможет пониманию нынешнего цикла с его различиями, противоречиями, дебатами и вызовами.
Обзор цикла рубежа тысячелетий
В начале тысячелетия в Латинской Америке поднялась волна классовой борьбы, которая выразилась в восстаниях и мятежах против внедрения неолиберальных планов, которое стало особенно активным в 90-е годы после открытия рынков и попытки усилить влияние американского империализма. Этот глобальный триггер усилил тенденцию к полевению Латинской Америки, но, с учетом всех особенностей, это процесс расчистил дорогу для правительств, которые называют себя прогрессивными, реформистскими и левоцентристскими. Наиболее ярким проявлением этого процесса, который известен как «розовый прилив», была Боливарианская революция, которая привела к власти в Венесуэле Чавеса, выступавшего под лозунгами «социализма XXI века».
Этот цикл прихода к власти «прогрессивных» правительств являлся частью регионального процесса протестов народных масс: восстания в Эквадоре (1998-2000 гг.), Аргентине (2001 г.), неудача военного переворота в Венесуэле (2002 г., это стало продолжением восстания «Каракасо» 1989 г.), Война за воду в Боливии (2003 г.), крестьянское и народное восстание, приведшее к падению режима Лосады (2005 г.) и т. д.
В результате были сформированы правительства, характерные для сложившейся на континенте ситуации. Под давлением народных масс они в большей или меньшей степени согласились пойти на определенные социальные уступки в контексте экономического бума мировых цен на товары, которые производились в этих странах. Боливарианская революция при Чавесе была процессом, получившим наибольшее развитие в результате социального подъема и разрыва с традиционной венесуэльской буржуазией. Как следствие, усилились трения с империализмом, что привело к реализации ряда проектов по национализации и определенным демократическим достижениям. Эво Моралес в Боливии и Рафаэль Корреа в Эквадоре пришли к власти в результате падения традиционных правительств под давлением народных восстаний, были принятые новые тексты конституций. Лула, пришедший к власти в Бразилии как лидер ПТ, вскоре изменил политику своего правительства для утверждения субимпериалистической роли своей страны, предложив «прогрессивизм», связанный с социально-либеральным проектом, поддержанным Киршнером в Аргентине, Мухикой в Уругвае и, в несколько ином плане, Бачелет в Чили.
Несмотря на различия, все они не выходили за рамки буржуазной демократии и управления капиталистическими государствами. Бум мировых цен на сырье и товары народного потребления создал для них все благоприятные условия. В то же время, не нарушая логики капиталистического накопления, они закрепляли модель развития латиноамериканских стран, основанную на добыче полезных ископаемых, модель откупщиков: благодаря росту ВВП государствами через представителей режимов стала управлять новая паразитическая буржуазия. Эта ситуация породила новые социальные, экономические и экологические конфликты, демонстрируя ограниченность «прогрессивистских» проектов.
Эти проекты рухнули ввиду ухудшения экономической ситуации вследствие мирового кризиса 2008 года, который отразился и на экспорте. После этого они перенаправили свою политику в русло капитала, применив меры по урезанию бюджетных расходов и отказавшись от уступок для простого народа. В результате потеря социальной базы привела к их поражению на выборах и приходу к власти в разных странах правых сил. А в таких странах, как Венесуэла и Никарагуа, были приняты контрреволюционные меры, что привело к появлению нынешних авторитарных режимов, много лет применявших насилие и репрессии для подавления оппозиционного движения, в особенности среди молодежи.
Завершение прогрессивистского цикла
Этот первый в XXI веке цикл подъема движения народных масс указал на противоречия руководства, которое, несмотря на свою левую риторику, оставалось в рамках буржуазной демократии и институтов капиталистического государства. Таким образом они продемонстрировали свою ограниченность и предательскую сущность. По этой причине, после волны популярности прогрессивистских и левоцентристских правительств в результате различных социально-политических комбинаций несколькими странами на континенте вновь стали управлять правые силы. Вместе с тем, поляризация создала условия для антидемократических процессов правого толка в Гондурасе и Парагвае. В Бразилии в 2016 г. прошли масштабные протесты против пенсионной реформы Дилмы Русефф и ПТ, утративших свою социальную базу в связи с этой антипрогрессивной мерой. Режим и его наиболее реакционные слои добились ее импичмента, затем был арестован Лула – и классическая буржуазия вновь стала контролировать государство, пускай и в ослабленном режиме. Как следствие, к власти пришел Болсонару, явное проявление правого политического полюса.
В Венесуэле после смерти Чавеса и поражения Мадуро на выборах в Национальную ассамблею 2010 г. правительство начало проводить авторитарную политику в ситуации, когда правые при поддержке американского империализма пытались сформировать альтернативное правительство. Фоном тем событиям были массовые радикальные протесты против режима ЕСПВ, его авторитарных и реакционных мер. Контрреволюция в Венесуэле вершилась руками государственного аппарата с ЕСПВ во главе, приведя к заметному регрессу в достижениях Боливарианской революции.
Одной из определяющих черт краха «прогрессивизма» являлись ситуации, в которых капиталистическая политика сочеталась со сталинской логикой применения планов ужесточения экономии и постоянных репрессий, как в Венесуэле или Никарагуа. В последние годы произошел заметный поворот кубинской компартии в ее репрессивной политике в условиях проведения политики открытости для капитала, в результате чего ей несколько раз пришлось столкнуться с проявлением недовольства населения.
Эти примеры свидетельствуют о том, как псевдопрогрессивные правительства открывают возможности для перегруппировки правого и реакционного секторов путем соглашательства, применения антинародных программ и отказа от своих обещаний. Дабы оправдать свое фиаско после открытия электорального пространства для правых сил их представители начали утверждать, что в Латинской Америке наступает «черная ночь», «континентальный сдвиг вправо». Нет ничего более ошибочного. Напротив: они продемонстрировали, что у них нет иного варианта выхода из капиталистического кризиса в регионе, кроме подчинения империалистическим планам. Тем самым они освободили пространство для правых сил, хотя движение народных масс и не было подавлено. При этом ключевой характеристикой последующей ситуации является кризис правых партий, которые вновь завладели властью в результате вакуума, образовавшегося после ухода поссибилистов. Эта особенность остается актуальной и в текущем цикле, к идеологическим дебатам относительно которого мы обратимся ниже.
Новая волна политической борьбы и новый политический опыт
Латинская Америка переживает новый невероятно значимый социально-политический цикл развития. Невзирая на разность ритмов, установившийся на континенте тренд имеет оттенок неустойчивости и поляризации. Общие черты различаются в зависимости от степени воздействия экономического, политического, медицинского, экологического и институционального кризиса в каждой отдельно взятой стране. Новые, массовые и радикальные протесты, полувосстания и мятежи складываются в предреволюционную ситуацию, центральным элементом которой является социально-политическая поляризация, на формирование которой также оказывают существенное влияние СМИ, олигархические и судебные корпорации, связанные со старыми и новыми правыми партиями.
Придя к власти после прогрессивистов, правые лишь усугубили кризисную ситуацию. Реакция была незамедлительной. В 2018 году, еще до соглашения Ортеги-Мурильо с МВФ, вспыхнуло восстание в Никарагуа, но первой искрой последовавшей за этим революционной вспышки стало Гаити. В Эквадоре в 2019 году произошло восстание с участием индейцев и крестьян, которое загнало в угол правительство Ленина Морено с его неолиберальным урезанием бюджетных расходов согласно соглашению с МВФ. Его режим был на грани краха, но руководство Конфедерации коренных народов Эквадора (CONAIE) не решилось на радикальные шаги, хотя ему и удалось отменить соглашение. Тогда же в Чили произошла настоящая революция против наследников Пиночета. Она началась с повышения платы за проезд в метро и распространилась на весь город, мы стали очевидцами блестящей самоорганизации и самообороны протестующих, выступавших под лозунгами свержения правительства Пиньеры и принятия новой конституции, но отсутствие революционного руководства привело к заключению пакта с режимом. В ноябре 2019 г. прошла всеобщая забастовка в Колумбии, а после пандемии в 2021 г. — всеобщие протесты против налоговой реформы и репрессивной системы Дуке. В Боливии в 2019 году через несколько недель неистовых протестов потерпел поражение Эво, а правые воспользовались вакуумом для проимпериалистического марионеточного переворота и приведения к власти Аньес, которая позже была сметена протестующими горняками.
Болсонару в Бразилии не смог реализовать всю свою реакционную программу, ему пришлось столкнуться с феминистским и антирасистским движением протестов, которые захлестнули всю страну, при этом с возвращением Лулы политическая поляризация лишь усилилась. Политический и экономический кризис в Аргентине вылился после пандемии в целый ряд протестных выступлений, и правительство Фернандеса решило вновь договориться с МВФ. Социальная напряженность в сфере безработицы и борьба профсоюзов, особенно в сфере здравоохранения, предвосхищают то, что еще грядет. В Перу наблюдается жуткое падение популярности режима Фухимори, продолжается институциональный кризис (за четыре года здесь сменилось уже шесть президентов). В 2022 году он качественно усугубился после отставки Педро Кастильо и протестов трудящихся, которые стремились избавиться от тех, кто пришел к власти в результате государственного переворота, да и от всего коррумпированного режима. В Мексике, несмотря на меньшие масштабы движения народных масс, основные буржуазные политические партии теряют вес – и на их месте появляются новые организации, не связанные с ИРП. В середине 2022 года в Эквадоре вновь прошла общенациональная забастовка, участники которой добились частичного выполнения своих требований. В июле прошлого года Панама, где основной движущей силой являются учителя и представителей других прослоек населения, пережила сильный революционный подъем, основным проявлением которого стали массовые протесты. В очередной раз сотрясались улицы Гаити. На Кубе уже давно идут протесты, превосходящие по своим масштабам выступления времен кризиса 1994 года: они связаны с нехваткой продовольствия, электроэнергии и лекарств, что усугубляется кризисом и блокадой. Формируются движения борьбы против бюрократии, в которые входят люди, которые искренне хотят быть услышанными. За ситуацией на Кубе важно следить, чтобы вовремя понять, как мы можем наладить отношения с критически настроенными секторами левых сил, принимающих участие в протестах. В то же время этот процесс, в который действительно стоит влиться, придерживаясь собственной политики, имеет ряд противоречий, которые необходимо учитывать, поскольку ими пользуются правые проамериканские деятели, поддерживающие путь прямой реставрации капитализма. Иными словами, в политическом отношении мы должны реагировать на этот кризис с независимой, антикапиталистической и социалистической позиции, будучи критически настроенными по отношению к кубинскому режиму и полностью отмежевавшись от реакционных правых сил, обосновавшихся на континенте.
Здесь важно отметить элементы, объясняющие феномен первой (2018-2019 гг.) и постпандемической волн как продолжение цикла нарастающей классовой борьбы. Их общим знаменателем является борьба с планами ужесточения экономии, при этом широкий общественный резонанс вызывают именно жестокие репрессии со стороны властей. Хотя во время пандемии из-за санитарных мер и обеспокоенности людей протесты прекратились, после фазы наиболее жесткого локдауна усугубился экономический кризис, а затем мир потрясло вторжение российских империалистов в Украину, что усилило тревогу перед глобальным кризисом, которая подпитывается небывалым в истории кризисом инфляционным.
Еще одной характеристикой нынешнего подъема является то, что в процессе борьбы не формируются организации, которые отстаивали бы самоопределение народных масс или рабочего класса. Это затрудняет задачу по свержению режимов и созданию условий для борьбы за формирование рабочих правительств, которые опирались бы на организации нашего класса. Протесты в целом являются, скорее, общенародными, они массовы, широки, но в их рамках не наблюдается качественного прогресса в плане рабочей самоорганизации и демократической централизации борющихся слоев населения. Это видно на примере нынешней борьбы перуанского народа, равно как и других странах.
Еще одна ведущая особенность восстаний — это их динамика. Вспыхивают восстания и революции, демократические цели которых имеют большое значение, но которые с самого начала сочетаются с самыми насущными для народных масс социальными требованиями. Протестующие противостоят режиму и его антидемократическим институтам, и прогресс в выдвигаемых экономических требованиях настолько глубок, что они не могут быть удовлетворены в рамках существующего капиталистического порядка. Каждое шаг вперед, каждая прогрессивная реформа может становиться всё эфемернее, если с системой не бороться структурно. Таким образом, наблюдаемые восстания объективно антикапиталистичны, хотя это и не осознается самими протестующими ввиду отсутствия обладающего весом революционного руководства, которое могло бы способствовать развитию сознания рабочего класса, чтобы бунты и восстания превратились в социалистические революции. Это противоречие порождает поляризацию, препятствует достижению решающих побед, а поскольку основные проблемы не решаются, кризисные ситуации повторяются, открывая перед нами новые возможности для включения в борьбу, структурирования и создания революционных партий. Отсутствие мощных левых альтернатив используется ненавистными народу режимами для сохранения власти или смены своей масти.
Большая поляризация и нестабильность
Текущий цикл подъема протестного движения в регионе отличается от цикла 2000 г. из-за: а) фона экономического кризиса, который делает невозможным удержание реформистского руководства у власти в условиях большей социальной нестабильностью; б) усиления социально-политической поляризации, являющейся бомбой замедленного действия; народные массы начинают искать альтернативу вне традиционных партий и институтов режима, вследствие чего набирают силу крайне правые течения и, в то же время, открывается больше пространства для революционных левых; и в) полученного опыта нахождения «прогрессивистов» в правительстве, что подрывает позиции этих течений и порождает большую бесконтрольность перед лицом массовых протестов.
Отсутствие весомого социалистического и революционного руководства, а также неучастие демократических организаций в восстаниях являются теми качественными недостатками, которыми объясняется искажение результатов выборов, в результате которых к власти возвращаются «прогрессистские» и левоцентристские силы. Хотя, в отличие от 2000 года, после нынешних массовых восстаний большинство новых правительств лишены сил и массовой поддержки, в отличие от предыдущего цикла. Нынешние победы на выборах были отчасти обусловлены предохранительным голосованием. В Чили Борич вместе с АФ и КП проиграл в первом туре профашистскому Касту, так что во втором туре за Борича проголосовало больше избирателей, лишь бы избежать риска возвращения крайне правых. Лула в Бразилии победил с небольшим отрывом при том, что существовала обозримая вероятность победы преемника Болсонару. В Мексике Обрадор победил из-за невиданного падения популярности ИРП, но он не обрел собственную социальную базу для реализации своих планов. В Аргентине Фернандес одержал победу лишь потому, что люди страждали поражения Макри. Не возникло ни одной партии или движения, подобных бразильской ПТ, венесуэльской ЕСПВ или боливийской MAS. Этот аспект ослабляет контроль над базовыми процессами.
Новые, более слабые правительства формируются в контексте подъема движения народных масс и в условиях экономического кризиса. Ввиду поляризации правым удается вести пропаганду своей политики среди широких масс недовольных, включая средний класс и очень бедные, маргинальные или люмпенские слои населения. Они связаны с церковью, крупными СМИ, судебными структурами, олигархами и репрессивным аппаратом, которые в разгар кризиса не терпят вялых реформистских вариантов правления. В качестве примера можно привести Бразилию после поражения Болсонару, сторонники которого при поддержке части репрессивного аппарата использовали методы прямого действия, как в случае Трампа, пытаясь заручиться поддержкой военных для совершения переворота. В Чили организуются группы фашиков, набирающих популярность ввиду миграционного кризиса и реорганизации правления после отклонения проекта новой конституции. В Аргентине – покушение на Кристину Фернандес и рост популярности фашиков-либертарианцев. Президент Сальвадора Найиб Букеле применяет репрессивные меры, допускает нарушения прав человека, попирает права женщин и представителей ЛГБТИ, при этом кабинет министров и силы безопасности погрязли в коррупции и других преступлениях, расследование которых приостанавливается или заминается столь же коррумпированной системой правосудия. Эти явления не получили широкого распространения, но они проявляются всё чаще. А поскольку существует поляризация, они получают отпор от представителей рабочих и народных организаций, феминистского и ЛГБТ-движений против консерватизма, экологического движения против соглашательства и антирепрессивной молодежи против авторитаризма.
Глобальный феномен ультраправых проявляется и в Латинской Америке. В ситуации падения популярности правительств традиционных буржуазных сил новые правые опираются на недовольство политически более отсталых слоев населения. В то же время, классические правые используют буржуазную демократию для завоевания собственного пространства: сегодня это парламентский переворот в Перу, ранее – события в Боливии, судебное преследование левых в Бразилии, судебные иски и нападки в прессе против Кристины. Мы осуждаем эти действия, но это не значит, что мы поддерживаем Эво, Кастильо, Лулу или коалицию Фернандес-Киршнер, которых мы критикуем с левых позиций.
В нынешних условиях империализм и буржуазия не рассматривают варианты подавления движение народных масс путем введения диктатуры, как в 1970-х годах, но мы должны готовиться к ужесточению репрессий и усилению авторитаризма со стороны правительств, в том числе левоцентристских, и к столкновениям с неофашистскими группировками. В Никарагуа, Венесуэле или на Кубе в силу особенностей их правительств и режимов, будет сохраняться диктаторский тип контроля над обществом.
Из-за слабости и неустойчивости буржуазных режимов и институтов правящие классы сделали ставку на «нормализацию» ситуации с помощью кнута и пряника демократии, когда у них нет другого выбора. А в ситуации всеобъемлющего кризиса предреволюционная стадия на континенте будет характеризоваться чередующимися циклами нестабильности, в которых конфликт между революцией и контрреволюцией будет с каждым днем все более прямым и открытым. Даже при наличии широких возможностей в отношении классовой борьбы и политики в этом последнем аспекте все же заметно отставание, так как не просматриваются какие-либо левые течения, чьи силы были бы соизмеримы с уличными протестами. Это вызов на будущее.
4. Новые прогрессивисты: ограниченность, дебаты и перспективы
После неудач прогрессивистов первой волны правые совместно с американскими империалистами попытались перехватить инициативу через Группу Лимы. Правительства Пиньеры в Чили и Дуке в Колумбии хотели в регионе пойти еще дальше, организовав в 2019 году Форум прогресса Южной Америки (Prosur), но им это не удалось из-за восстаний, охвативших обе страны, являющиеся бастионами неолиберальной стабильности и марионетками США. Таким образом, избирательный маятник вновь качнулся в сторону левоцентристов – и это в самый разгар межимпериалистического конфликта, который накаляет Латинскую Америку и обусловлен натиском Китая и попытками реванша со стороны США.
Новый цикл прогрессивизма?
В 2022 году состоялось несколько важных выборов. Петро победил как первый левый президент Колумбии. Во втором раунде в Бразилии к власти вернулся глава ПТ Лула. Годом ранее на поляризованных выборах Кастильо одолел дочь диктатора Фухимори. Ксиомара Кастро победил в Гондурасе как искаженное воплощение вспышки социального недовольства. Борич в Чили победил во втором туре крайне правого кандидата. Перед этим в Боливии в 2020 году к власти пришел Луис Арсе, Альберто Фернандес в 2019 году пришел к власти в Аргентине, а Обрадор в 2018 году – в Мексике. Ведущей характеристикой были вспышки социальной напряженности и политическая поляризация, что привело к тому, что на целом ряде выборов в финал выходили прогрессивисты и правые.
В целом, значительное число избирателей стремилось проголосовать за левых, что, в конечном итоге, вылилось в поддержку прогрессивистов ввиду отсутствия значимых левых альтернатив. Потерпевшие поражение правые партии также заручились поддержкой широких кругов населения. В связи с этим представители прогрессивизма/поссибилизма утверждают, что «соотношение сил не дает» возможностей для прогрессивных изменений из-за влияния правых и фашистских сил. Под этим предлогом – в условиях глобального экономического кризиса и межимпериалистических разногласий – новые правительства значительно подправили свои программы. К этому стоит присовокупить тот факт, что ввиду поляризации и отсутствия революционной альтернативы многие из них пришли к власти вследствие голосования определенного числа избирателей за ультраправые организации. Иными словами, речь идет о еще более неустойчивых правительствах, чем правительства первой «прогрессивистской» волны.
Гарсия Линера, бывший вице-президент Эво, заявил одному чилийскому СМИ, что «не случайно возвращение прогрессивизма во власть в таких странах, как Боливия или Аргентина, было обусловлено тем, что их списки возглавили умеренные кандидаты: именно это позволило добиться победы на выборах (…) знамением эпохи являются не великие реформы, а в управлении и перенаправлении тех, которые были начаты в первую волну [i]», определение, которое он уже высказывал в отношении предыдущего правления: «первая волна латиноамериканского прогрессивизма начала спадать в середине второго десятилетия XXI века, во многом из-за реализации реформ первого поколения[ii]», то есть из-за достижения поставленных целей, и теперь новым правительствам предстоит упорядочить их, хотя он также заявляет, что у новой прогрессивистской волны есть «политические противники, которые всё больше склоняются в сторону крайне правых. Правые политики оправились от морального и политического поражения первой прогрессивистской волны и, учась на своих ошибках, выходят на улицы, в соцсети и поднимают знамена перемен. Они приобрели силу в обществе благодаря продуманно жесткому дискурсу, который позволил им вклиниться в антиаборигенный, антифеминистский, антиэгалитаристский и антиправительственный дискурсы»[iii].
Другими словами, итог, подведенный одним из главных теоретиков этого политического сектора, заключается в том, что после первых побед прогрессивистов большинство избирателей отвернулось от них из-за… прогрессивных реформ, которые они провели. Таким образом, он одним росчерком пера стирает политическую ответственность за социальную деградацию, вызванную этими правительствами и открывшую возможности для правых. И он предлагает быть умереннее, чем раньше, потому что умеренность есть положительный символ управления буржуазным государством!
Нечто подобное заявил перед вторым туром президентских выборов в Чили лидер аргентинских сталинистов Атилио Борон: «Если победит нацистско-фашистский кандидат Хосе А. Каст (а он таким и есть), то он возглавит правительство, которое будет намного ужаснее правительства Аугусто Пиночета. Он будет сохранять формальности и приличия; создаст изощренную псевдодемократическую симуляцию, которую будет превозносить продажная пресса, власть предержащие и империалисты, но при этом он будет проводить политику диких репрессий, преследовать и бросать в тюрьму любого, кто выразит свое недовольство или неприятие»[iv]. Еще одно преувеличение, чтобы свести на нет дискуссию о «меньшем зле» и адаптации прогрессивизма к капиталу.
Всё это напрямую коррелирует с программами новых прогрессивистских правительств, которые, в свою очередь, не являются единым политическим феноменом, представляя различные дискурсивные стили, варьирующиеся от развития государства всеобщего благосостояния до сосредоточения внимания на социальных правах в условиях свободного рынка. Хотя о постнеолиберализме они говорят все меньше и уже отказались от всяких упоминаний о «социализме XXI века», исходя из предпосылок умеренности и того, что в условиях, когда «власть предержащие и империалисты… будут проводить политику диких репрессий», им нужны фронты с классическими неолиберальными секторами, широкие фронты с правыми, как у Лулы с его вице-президентом Алкмином.
От прогрессивизма к неолиберальному капиталистическому руководству. Дискуссионные моменты
Петро перед победой на выборах предлагал создать «большую коалицию» для перехода «от экстрактивизма к производству, от авторитаризма к демократии, от насилия к миру». Выиграв, он предложил это «латиноамериканскому прогрессивизму». Лула был категоричен: «Петро вносить любые предложения, которые, по его мнению, он должен вносить. Но в случае с Бразилией это нереально. В случае с миром это нереально. Нефть какое-то время еще будет нужна» [v]. Таким образом, он исключил любую перспективу, которая не позволила бы буржуазному государству применять экстрактивистские планы в продолжение уже реализуемых.
В общем, Петро, помимо своего предложения, проводит свой первый срок в Колумбии с кабинетом, в который входят новые реформаторы и старые лидеры режима Урибе, что соответствует его экономическому курсу, который не затрагивает интересы крупных капиталистов. Как правильно пишут товарищи из колумбийской секции МСЛ, «прогрессивистское» правительство Исторического пакта, правительство классового сотрудничества широкого фронта левых реформистов с наиболее гнилыми представителями буржуазного истеблишмента». Тем временем Лула готовится к правлению в примирительном режиме и к новому плану ужесточения экономии. Главные буржуазные издания задавались вопросами: «Как Лула будет править? Социал-демократ первой половины своего первого срока? Тот, кто выступал за долгосрочное реформирование фискальной системы, способный привести к сокращению государственного долга, увеличению первичного профицита, проведению реформы по улучшению деловой среды, усовершенствованию кредитных инструментов и снижению ограничений на конкуренцию в частном секторе? Или пришедший позже националист-прогрессист? (O Globo). Даже придерживаясь демократической повестки дня, Лула еще до выборов заявил, что право на аборт при нем предоставлено не будет. Таким образом, после едва одержанной победы он вступает на свой пост на очередной срок, в ходе он может столкнуться со своей собственной электоральной базой, хотя, при всё при этом, страна сильно поляризована, болсонаристы продолжают действовать, доходя даже до столкновений на улицах, как это было в случае захвата Конгресса, Суда и Дома правительства. Наряду с этой поляризацией, то, что грядет как правительственный проект, также демонстрируется новым кабинетом Лулы, в состав которого входят лидеры различных партий, в том числе известные правые. Он сам сказал, что «кабинет не понравится многим», и попытался нейтрализовать это буржуазное наполнение, включив туда общественных деятелей.
К этим двум примерам следует добавить Аргентину, где Всеобщий фронт (коалиция во главе с перонистами) правит, будучи связанным заключенными с МВФ пактами о принятии мер по урезанию бюджетных расходов и сокращении социальных отчислений. Таким образом, основные страны Южной Америки выстраиваются по схеме, навязанной организациями мирового капитализма. Из-за непопулярности перонистского правительства в Аргентине весьма вероятно, что в 2023 году победит и снова будет править правый оппозиционный фронт.
В этом контексте в регионе оживились политические дебаты о способах выхода из кризиса. Одной из тем является характер учредительных собраний в странах с хартиями вольностей, унаследованными от диктатур и вызывающими гнев у участников народных восстаний. В качестве иллюстрации подобных дебатов можно привести Чили и Перу.
Во время революционного кризиса 2019 года в Чили режим, чтобы спасти Пиньеру от отставки по требованию восставших, заключил пакт о внесении изменений в конституцию. Так было заключено «Соглашение о мире и новой конституции». Как только коалиция Широкого фронта и Борич пришли к власти, они быстро перешли к управлению унаследованными от диктатуры институтами, не освободили заключенных участников восстания, подтвердили безнаказанность применявших насилие силовиков и отменили социальную помощь, которая выплачивалась в связи с кризисом. Это послужило поводом для отклонения предложения по новой Конституции и это рассматривалось как наказание для правительства. Во всем мире начались дебаты, центристы из Единого секретариата и журнал Jacobin Latinoamérica, которые ранее агитировали за Учредительное собрание как открывающее «этап, на котором политическая борьба будет иметь в своей основе Конституцию, частично созданную, защищенную и утвержденную народом». [vi], отказавшись от революционной перспективы, сделали ставку на развитие «возможного» в нынешних институциональных рамках и сознательно стали поддерживать парламентский диалог и сворачивание социальных протестов. Но даже эта вялая реформистская перспектива противоречит потребностям капитала в восстановлении институциональной легитимности. Отказ этих групп от протестов, самоорганизации и построения революционной партии дополняет функциональную дорожную карту режима и создает новую правовую основу для капиталистического возрождения. Эта ошибочная политика не только ведет к неудачам, но и дает пространство для перегруппировки режима.
В Перу полным ходом идут протесты, поставившие шах новому правительству Болуарте, навязанного путчистским Конгрессом. Режим применял суровые репрессии, но не смог умиротворить протестующих и предложил провести всеобщие выборы. Этим предложением они пытаются отсрочить крах реакционной институциональной модели Фухимори и стремятся направить недовольство в электоральное русло. Таким образом они пытаются легализовать парламентский переворот и помешать проведению Учредительного собрания, что обещал сделать еще Кастильо, и на чем окончательно поставила крест Фухимори. Учредительного собрания, чье проведение, как уже было продемонстрировано, станет возможным только в том случае, если протесты одолеют режим на улицах и это отразится на Конгрессе, репрессивных силах и всех унаследованных от фухиморизма институтах, что одновременно предполагало бы появление возможностей для формирования правительства самими протестующими.
Эти дебаты имеют ведущее значение, поскольку перед лицом политических кризисов часть буржуазии делает ставку на взлелеянные демократические решения. Но ее способность сдерживать и принимать демократические меры становится все более нестабильной ввиду кризиса самой капиталистической системы. В связи с этим реформистские и центристские левые партии призывают к формированию демократических или широких фронтов для противостояния правым, которые набирают силы именно из-за провала «прогрессивистских» правительств. В этих случаях мы выдвигаем предложение о свободном и суверенном Учредительном собрании, призванном реорганизовать страну, поставив ее на новую основу, но при этом мы знаем, что это возможно лишь в случае массовых протестов рабочих и народных масс, которые смогут смести старый режим. Это предложение включено в нашу стратегию формирования правительства рабочих и народных масс.
В рамках этих дебатов не следует смешивать процессы восстаний и революций с их руководством и отказываться от борьбы за влияние на их участников. Напротив, мы должны принимать самое активное участие, будучи политически независимыми и выдвигая собственную антикапиталистическую, социалистическую программу. Сектантские течения показали потолок своих устремлений, как так же аргентинская СПТ, которая для объяснения нового цикла борьбы должна была опубликовать статью под названием «Возвращение классовой борьбы» [vii], чтобы таким образом оправдаться и перевооружиться после своей первоначальной характеристики ситуации как поправения, в чем они оказались сходными с поссибилистами. Этот ошибочный анализ и характеристика в свое время обезоружили их, и сегодня они по-прежнему не принимают участия в таких открытых политических формированиях, как бразильская Партия социализма и свободы (внутри которой сейчас ведутся дебаты по поводу капитуляции большинства ее руководства под давлением режима и правительства Лулы, в то время как рядовые активисты готовы продолжать борьбу). Или, в случае с Аргентиной, они не соглашаются с тем, что Левый фронт «Единство» представляет собой нечто гораздо большее, чем выборная коалиция, о чем говорят товарищи из СДТ и МСЛ в этой стране.
5. Политический курс для построения организации и выработки программы
В разгар этой динамичной ситуации важно определить, как позиционировать себя в политическом и программном отношении, чтобы полноценно участвовать в самых динамичных процессах региона. Политика и программа, которые предстоит проработать, а также курс на участие в динамичных процессах классовой борьбы и новых политических явлениях имеют решающее значение для нашего развития.
Политика и программа
- Вся наша политика и программа должны быть сформулированы вокруг того, чтобы выглядеть как социалистические и антикапиталистические организации и Интернационал, которые намерены в полную силу способствовать классовой борьбе против системы в целом и создавать революционные и интернационалистские партии, стратегической целью которых является формирование правительства рабочих и социалистическая революция.
- В рамках реализации данной стратегии мы способствуем усилению борьбы и ее координации для расширения и активизации протестов. В рамках каждого из наблюдаемых нами восстаний мы способствуем развитию демократических и централизованных организаций нашего класса и секторов, которые мобилизуются для преодоления бюрократического руководства, обеспечивают внедрение классовой программы и способствуют ведению борьбы до тех пор, пока не будут отвергнуты планы по ужесточению экономии и не будут свергнуты правительства и капиталистические режимы. Наш предпочтительный метод борьбы — всеобщая забастовка. В то же время, в условиях репрессий мы выступаем за самооборону. А свою политику формирования правительства рабочих и народных масс мы внедряем с учетом интересов протестующих и их организаций, стремясь конкретизировать ее в максимальной степени. Все это является основополагающим в условиях динамики классовой борьбы, как сейчас происходит в Перу. Там мы заявляли, что «крайне важно осуществлять координацию вплоть до формирования Большого национального координационного центра организаций, борющихся за свержение правого правительства, распустить Конгресс и созвать Свободное и суверенное Учредительное собрание, которое позволит нам избавиться от цепей жуткого режима 1993 года, унаследованных диктаторским правительством Альберто Фухимори, и, таким образом, продвигаться в направлении формирования правительства рабочих и народных масс, которое вступит на путь принятия подлинно важных для нашего народа решений, и это правительство будет антикапиталистическим и социалистическим».
- У нас есть эта исходная позиция, потому что невозможно вмешаться в такую критическую ситуацию и принять участие в процессах подъема борьбы в условиях социально-политической поляризации, если мы не выдвинем предложения, дающие революционно-социалистические ответы на возникающие ситуации, не выступим против любых вариантов реформизма, поссибилизма (с его двойной отрицательной ролью: он является сознательным препятствием на пути продвижения революционных левых и, в то же время, несет ответственность за высвобождение пространства для правых сил вследствие неудачных решений, принятых во время нахождения у власти).
- Мы должны заявлять о том, что мы, антикапиталистические и социалистические левые силы, являемся единственной политической силой, которая предлагает идти по пути борьбы против всех капиталистических держав, осуждая расхищение наших общих благ американскими, европейскими и китайскими империалистическими корпорациями. Мы отвергаем всякого рода экстрактивизм и разграбление недр, мы требуем, чтобы все транснациональные корпорации ушли. Мы осуждаем новые попытки американского вмешательства и внедрения планов МВФ в регионе, а также выступаем против растущего вмешательства Китая посредством инвестиций и займов (который конкурирует с США, преследуя собственные геополитические и хищнические интересы). И мы активно участвуем в социально-экологических акциях, проходящих на континенте. В Амазонии – против корпораций и компаний, ответственных за загрязнение окружающей среды и вырубку лесов: они обязаны взять на себя задачу по социально-экологическому восстановлению пострадавших районов и возрождению сообществ. В Аргентине – против расхищения ресурсов и уничтожения аргентинского моря, против деятельности любых добывающих корпораций в Андах и других провинциях. В борьбе с горнодобывающими компаниями в Перу, в осуждении правительства Венесуэлы за передачу недр в регионе Ориноко, есть примеры нашей борьбы и в других странах. Социально-экологическая борьба — это существенная часть нашей деятельности, тема для дискуссий и новые возможности для самосовершенствования.
- Выступая против любого империалистического вмешательства, мы предлагаем экономическую и производственную модель, в которой энергетическая и горнодобывающая политика разрабатывается без участия корпораций под эгидой государства, под контролем рабочих, специалистов и техников, а также на основе консультаций и по согласованию с сообществами, чьи интересы затрагиваются, для демократичного принятия решений о том, какую производственную модель применять и какой вид эксплуатации не осуществлять, если она негативно влияет на жизнь людей и окружающую среду. Исходя из этого, мы боремся за то, чтобы отказаться от латиноамериканской модели простого экспорта сырья; Мы выступаем за внедрение модели индустриализации, призванной удовлетворять социальные нужды посредством солидарного обмена нашими богатствами между странами континента.
- Мы выступаем за свержение антидемократических капиталистических режимов, устанавливаемых системными партиями и преданно защищающих прибыли капиталистического меньшинства, а также привилегии политической, судебной, клерикальной элиты и других власть предержащих. Мы призываем народы бескомпромиссно бороться за созыв свободных и суверенных Учредительных собраний, где могли бы обсуждаться любые вопросы, и мы предлагаем коренные экономические и политические изменения с точки зрения формирования рабочего правительства и построения социализма.
- Мы призываем противостоять любым попыткам государственного переворота путем организации протестов, а также требуем привлечения к суду и наказания фактических и политических лидеров путчистов. В пику авторитарным и репрессивным мерам капиталистических правительств мы выступаем в защиту прав, гарантий и демократических свобод, за освобождение политзаключенных и закрытие судебных дел против борцов за свободу народа, за роспуск полиции и уничтожение всего репрессивного аппарата, за аннулирование всех военных пактов с империализмом и вывод американских войск.
- Мы выступаем за разрыв всех договоров с МВФ, договоров о свободной торговле с США и договоров в рамках проекта «Шелкового пути» на всем тихоокеанском побережье, также имеющих расхитительский и грабительский характер. Мы выступаем против политических планов по вмешательству во внутренние дела и принятия ОАГ проамериканских резолюций, против экономических планов МЕРКОСУР, представляющих интересы крупной бразильской и аргентинской буржуазии. Мы ставим под сомнение планы Группы Пуэбла, в которых говорится о нуждах общества, но входящие в ее состав правительства, партии и бывшие президенты применяли и применяют капиталистические планы по ужесточению экономии и распродаже наших стран.
- Мы выступаем за совершенно иное латиноамериканское единство, которое позволит воплотить мечты о независимости и революционные чаяния Боливара, Сан-Мартина, Сукре и других освободителей, но которое в политическом и программном отношении в эту эпоху капиталистического и империалистического господства даже превзошло бы их помыслы в антикапиталистическом и социалистическом смысле. Мы выступаем за Латинскую Америку без вмешательства империалистов или капиталистических корпораций, которые грабят нас и загрязняют нашу природу. Мы выступаем за государственный контроль над всеми финансовыми и внешнеторговыми системами, в поддержку борьбы братских народов и солидарный обмен природными ресурсами и технологиями, за Социалистическую Федерацию Латинской Америки, управляемую самими трудящимися.
- Конечно, мы ежедневно участвуем в рабочей, народной, гендерной, молодежной и крестьянской борьбе. Мы выступаем за достойные зарплаты в частном и государственном секторах, изменяемые в соответствии с инфляцией, против любых реформ и ухудшения условий занятости, на которые идут буржуазия и империалисты. Мы выступаем в защиту планов социальной поддержки и реальные государственные инвестиции в настоящие программы по обеспечению занятости, основанные на системе постоянных высоких налогов на крупные компании, банки и состояния. Мы выступаем против профсоюзной бюрократии, за новое демократическое и боевое профсоюзное руководство.
- Мы выступаем за право на обрабатываемую землю и достойную жизнь, против крупного землевладения, за глубокие аграрные реформы как шагу к отказу от модели агробизнеса и переходу к диверсифицированной модели производства продуктов питания, отвечающей потребностям населения.
- Мы выступаем за равноправие женщин и представителей сексуальных меньшинств во всех сферах жизни. Мы являемся главными вершителями этой борьбы и поддерживаем их требования. Точно так же мы защищаем права туземных общин, которые борются за право на свои исконные территории и эффективную социализацию с предоставлением всех прав под государственные гарантии. Мы отвергаем любые попытки репрессий против этих народов.
Политический курс для дебатирования и построения собственной организации
Исходя из этой стратегической программной основы и иных конкретных постулатов, которые не представляется возможным рассмотреть в рамках данного текста, в каждой стране мы активно способствуем созданию революционных партий и левых политических альтернатив, чтобы, используя свой максимальный потенциал, выступать против любых течений правого толка и реформистского поссибилизма.
Это очень важная задача и политическая линия, поскольку на сотрясаемом континенте – при заметных элементах политической и социальной поляризации, правых политических феноменах – ключевой задачей является укрепление левых политических полюсов. Чтобы они могли приобрести опыт, сильно отличающийся и качественно превосходящий опыт реформистов, которые, приходя к власти, управляют государствами по капиталистической модели, урезают бюджетные расходы и, как следствие, терпят крах и уступают место правым. Недавний пример: правительство Борича быстро повернуло вправо, пошло на примирение с чилийским режимом и даже подавило народные протесты. В случае с Лулой, помимо определенных первоначальных мер социальной защиты, он наверняка пойдет по тому же пути, на который вступала ПТ всякий раз, когда приходила к власти. В Колумбии новое правительство Петро также действует, придерживаясь традиционной и консервативной политической линии.
Вот почему важно делать все возможное, чтобы сформировать альтернативу от антикапиталистических и социалистических левых, чтобы везде, где существуют объективные и субъективные условия, строить свои организации и являться частью левых фронтов или группировок, противостоящих всяким политическим представителям системы. Мощного подъема классовой борьбы в регионе недостаточно, чтобы переломить ситуацию, если она не приводит к политическим и революционным изменениям на левом фронте. А для этого партии и группы, входящие в состав МСЛ, должны проводить политику и обладать тактикой для продвижения и интегрирования политических инструментов, которые могли бы сыграть для левых сил положительную роль в определенных странах.
Для этой политики нет единственно верных рецептов. Мы должны исходить из реалий каждой отдельно взятой страны, чтобы рассмотреть конкретные возможности. В Бразилии, например, мы в течение многих лет были частью ПСС, которая – как широкая левая партия – с момента своего основания играла весьма положительную роль. Но в последнее время укрепление внутри нее наиболее реформистских течений вынудило их капитулировать перед ПТ: они отказались выдвигать своего кандидата в президенты в первом туре выборов и проводили кампанию, основанную на лулистском и некритическом дискурсе, – и из-за этого ПСС упустила множество возможностей. Ситуация усугубилась после недавнего голосования ее руководства в поддержку правительства, часть руководства не скрывала, что хочет войти в состав правительства, что измарало бы имидж партии еще больше. Вот почему в последнее время мы действовали как весьма критично настроенное левое крыло, подкрепляемое грядущим слиянием двух наших организаций в Бразилии – «Социалистической альтернативы» и «Социалистической борьбы». Поскольку других мощных левых партий не существует, а внутри ПСС идут горячие дебаты, в которых мы принимаем активное участие, мы продолжаем политическую борьбу внутри этой партии, обозначив свои полностью независимые позиции, и в будущем будет видно, возникнет ли необходимость и появиться ли возможность создания еще одной политической силы. Но пока мы являемся частью ПСС ввиду существования внутри партии боевого, динамичного сектора и сочувствующих нам рядовых членов, за влияние на которых необходимо бороться. Мы добиваемся прогресса именно потому, что ведем эту внутриполитическую борьбу, в то же время принимая участие и борясь за привлечение в свои ряды представителей рабочего класса, занимая прочную позицию внутри организации ConLutas, открывающей пространство для классовой борьбы.
Другим примером является Аргентина, где более трех лет назад мы сформировали Левый фронт «Единство» вместе с тремя другими силами, называющими себя троцкистами, и этот Фронт является основной левой альтернативой в стране. ЛФЕ играет положительную роль как единая политическая сила антикапиталистических и социалистических левых и является единственной электоральной альтернативой партиям режима. В то же время, у этого блока во многом ограничен и слаб ввиду сектантского взгляда на электоральный процесс других членов Фронта, отказывающихся его консолидировать, чтобы позиционировать себя как политическое движение или единую партию демократически организованных политических течений, единую в классовой борьбе, а не только в избирательном вопросе, открытую для общественных и левых интеллектуалов. Мы являемся активной частью Фронта, вместе с тем не во всем соглашаясь с его курсом в общей стратегической борьбе. Мы полагаем, что ЛФЕ может добиться намного большего, поэтому, ведя политическую борьбу внутри Фронта, мы отдаем предпочтение построению СДТ как революционной партии, которая необходима для привлечения все большего числа левых в целом и в частности, внутри ЛФЕ. Конечно же, мы ведем эту политику наряду с участием в классовой борьбе, обладая существенным влиянием в системе здравоохранения и входя в состав руководства Пленума боевых профсоюзов и «Пикетного единства», координационного центра организаций безработных.
В других странах, таких как Колумбия и Чили, где за последние годы происходили крупные восстания, велись политические процессы и классовая борьба, мы создали свои отдельные организации. В Колумбии мы собираемся объединить организации «Социалистический импульс» и Группу трудящихся-социалистов под эгидой МСЛ, что укрепит наши позиции, исходя из чего, мы будем действовать, придерживаясь политики, основанной на интересах рабочих и народных масс, которые голосовали за Петро, постулируя наши предложения и следуя политическому курсу, который позволит увидеть в среднесрочной перспективе прогрессивную фрагментацию, вследствие которой можно будет подумать о новых группах или левых политических фронтах, независимых от правительства и режима.
После начала антикапиталистических протестов в Чили мы пытаемся продвинуться в нашем строительстве, отдавая предпочтение привлечению молодежи. После восстания 2018 года мы сформулировали политику и тактику, которые касаются отношений с другими левыми секторами. Мы пошли на это с учетом феномена выдвижения независимых кандидатов, которые позже предали своих избирателей, у нас также была тактика и предложения в отношении другой левой силы, Революционной партии трудящихся, связанной с аргентинской Партией трудящихся-социалистов. Теперь мы уделяем первоочередное внимание укреплению нашей группы и по-прежнему внимательно следим за вновь возникающими феноменами, осознавая необходимость объединения антикапиталистических сил.
В том же смысле МСЛ должна отслеживать другие процессы в регионе и способствовать активному участию в них наших групп. В Перу сейчас разгар протестов, которые продолжаются вот уже несколько недель и имеют тенденцию к расширению, люди протестуют против государственного переворота: путчистам не удалось окончательно закрепиться, а потому развязал жестокие репрессии. Непоследовательность и поправение Кастильо, когда он находился у власти, его нежелание проводить радикальные изменения ослабили его позиции, и это привело к наступлению наиболее реакционных секторов, вместе с тем, это же запустило революционный процесс, масштабы которого продолжают расти. Мы принимаем участие в этом процессе, оказывая поддержку нашим перуанским товарищам, чья задача состоит в проведении правильной политики и в том, чтобы пытаться продвигаться вперед в построении прочного и динамичного революционного ядра.
В других странах, в которых мы активны, реальность совсем иная: подъем борьбы не высок, протесты слабы, но люди пытаются сопротивляться жестоким и недемократическим режимам, как, например, в Венесуэле или Никарагуа. В обоих случаях члены МСЛ пытаются встроиться в сложную объективную ситуацию. В Венесуэле наши товарищи из «Социалистического прилива» пытаются привлечь в свои ряды ряд активистов и профсоюзных лидеров в Каракасе и других штатах, мы выработали политику по отношению к другим левым секторам, независимым от правительства Мадуро, с помощью которых мы проводим акции, выдвигая социальные и демократические требования. То же касается и движения женщин, которое в этой стране слабо, но время от времени зарождаются инициативы, в которых мы принимаем активное участие. В Никарагуа мы действуем централизованно, на базе молодежного авангарда в изгнании, мы приняли вызов и делаем всё возможное, чтобы закрепиться среди изгнанников в Коста-Рике, проводя успешную интернационалистскую кампанию за свободу политических заключенных, которая получила широкую огласку как в самом Никарагуа, так и за его пределами.
В Коста-Рике товарищи из Революционной партии трудящихся также присоединились к МСЛ, поделившись своим опытом борьбы и ознаменовав своим присоединением новый политический скачок в нашем развитии в этом регионе, в результате чего перед нами встала задача разработки политики и курса для всей Центральной Америки. Построение нашей группы в Никарагуа и успехи в Коста-Рике являются очередным примером того, насколько важны интернационалистские политические кампании как способ реагирования на реалии классовой борьбы, а также как веха в нашем расширении, укреплении и строительстве. Поддержание и углубление политических инициатив и кампаний МСЛ является приоритетной политической задачей, о которой все группы и партии на континенте должны вспоминать всякий раз, когда где-то начинается интернационалистская кампания.
Наряду с этими примерами у нас есть товарищи и возможности в других странах континента. В Парагвае, после масштабных протестов 2021 года, наша группа «Социалистическая альтернатива» пытается укрепить свою структуру, открыто призывая к формированию радикального фронта, третьей антикапиталистической и социалистической силы, способной завоевать политическое пространство ввиду поправения Фронта Гуасу. В Мексике перед нами стоит задача изучения способов установления контактов с перспективными товарищами. В Уругвае у нас есть небольшой профсоюз, но нам трудно продвигаться на политическом уровне.
Таким образом, учитывая различия в объективной ситуации и в нашем собственном развитии в каждой стране, мы вступили в 2023 год, в котором грядут новые процессы борьбы, новые восстания и еще большая социально-политическая поляризация. В этой захватывающей ситуации мы должны принимать самое активное участие в реальных процессах, на время позабыв о пропагандистской направленности своей деятельности. Мы должны продолжать накапливать политический опыт построения наших собственных революционных организаций, придерживаясь тактики формирования фронтов, где это только возможно, и укрепляясь, дабы еще активнее действовать в следующий период, реагируя на основные процессы классовой борьбы и оспаривая лидерство среди левых сил. Наши организации на континенте должны вносить свой вклад в общее укрепление МСЛ – и это является стратегической задачей, которой мы должны уделить первоочередное внимание, также сосредоточившись, в первую очередь, на политической подготовке наших активистов.
Этот документ был утвержден со следующими дополнениями, сформулированными в ходе дебатов:
- Значения анализа различий в подъеме классовой борьбы на континенте, отражающем более серьезные, критически важные процессы в Южной Америке, на которые мы должны реагировать, и совершенно иную ситуацию в Центральной Америке, хотя здесь также перед нами открываются новые политические возможности, за которыми важно следить и которые можно использовать для реализации новых инициатив.
- Также включено осуждение соглашений Обрадора с Байденом и империалистической политики использования дешевой рабочей силы иммигрантов в результате релокации компаний на территорию Мексики.
- Заявлено о важности участия в протестном движении коренных народов, крестьян и чернокожего населения, а также непременно поддержки требований и притязаний этих слоев населения.
- В то же время указывается, что нашей приоритетной стратегией является активное участие, борьба за лидерство, построение собственных организаций, социально-политическое встраивание в борьбу рабочего класса и молодежи.
- Подчеркнута необходимость проведения политики критики и осуждения в таких странах, как Бразилия, Чили, Колумбия или Мексика, где власть захватили так называемые прогрессивисты: это способ помочь нашим товарищам и их социальной базе в выстраивании отношений с этими правительствами.
- Указано на необходимость продолжения политики поддержки и солидарности с борьбой перуанского народа, а также с деятельностью наших никарагуанских товарищей, которые борются против диктатуры Ортеги-Мурильо. Включена задача по проведению мероприятий в поддержку борьбы народа Гаити против вмешательства империалистов во внутренние дела этой страны, против политики расхищения национальных богатств и посягательств на социальные права гаитянского народа.
- Также была подчеркнута важность подготовки текста о ситуации в США, что является важной частью дебатов о ситуации на всем континенте.
[i] https://www.latercera.com/la-tercera-domingo/noticia/alvaro-garcia-linera-el-guru-intelectual-de-boric-su-gran-desafio-es-no-defraudar-la-expectativa-de-cambio-social/LAKZWWDGX5A7BHEN53HHE46CIE/
[ii] https://www.nodal.am/2021/11/la-segunda-oleada-progresis-ta-latinoamericana-por-alvaro-garcia-linera/
[iii] Ídem
[iv] https://radio.uchile.cl/2021/12/15/antonio-gramsci-y-el-balotaje-en-chile/
[v] https://www.infobae.com/america/colombia/2022/11/01/pese-a-afinidades-lula-da-silva-difiere-del-presidente-petro-entorno-a-las-exploracion-espetroleras-es-irreal/
[vi] https://jacobinlat.com/2022/08/17/chile-a-las-puertas-de-un-momento-historico/
[vii] https://www.laizquierdadiario.cl/El-retorno-de-la-lucha-de-clases